Актуальная
Информация

Третий глаз

Третий глаз создают в челябинской Лаборатории протезирования органов зрения

У шестилетнего Вани обширная рана роговицы. Случайно он ткнул в глаз ножницами и повредил хрусталик и сосудистую ткань. Врачи делают все, чтобы сохранить мальчику зрение.

Только за последние выходные «скорая» привезла в центр травмы глаза челябинской горбольницы № 3 еще четверых детей от года до семи лет. Трое из них — с проникающими ранениями глаз ножом, проволокой, ножницами.

Полуторагодовалый малыш просто упал с табуретки, когда бабушка на миг отвернулась от него. У него — отрыв верхнего века. На него невозможно смотреть без слез — глазная щель не открывается, лицо отекло и превратилось в сплошной синяк.

— Дети составляют всего 15 процентов от двух тысяч пациентов нашего отделения, которым мы ежегодно оказываем экстренную помощь в стационаре. Но, конечно, каждый такой случай — потрясение даже для нас, врачей, — говорит его заведующая кандидат медицинских наук Наталья Марачева.

Когда на рынке появились пневматические китайские игрушки, здесь и вовсе был кошмар — «скорая» везла и везла детей с тяжелейшими контузиями. Просто от взрыва, от тупого удара смещается хрусталик, надрывается сфинктер зрачка, разрываются сосуды, и кровь заливает разные отделы глаза. 12 офтальмохирургов отделения, конечно, делали все, что могли. Но что сделаешь, если поврежден зрительный нерв? А буквально две недели назад сюда привезли парня, у которого из-за травмы нижняя стенка орбиты практически отсутствовала. Представьте себе, даже такие жуткие случаи, как смещение глазного яблока в гайморову пазуху, — не редкость в этом единственном на весь Челябинск и область центре, объединяющем специалистов высочайшей квалификации.

Круглосуточный глазной травмпункт больницы скорой помощи принимает около 10 тысяч пациентов в год. И с каждым годом растет процент бытовых и криминальных травм, все страшнее становятся раны, полученные в автокатастрофах, перестрелках и просто на улице. Но этот кошмар до сих пор помнит вся огромная больница. Осенью на сельхозработах на девушку было совершено хулиганское нападение. Когда ее привезли в больницу, одного глаза у нее не было вообще, второе раненое глазное яблоко лежало на щеке, зрительный нерв был пересечен. Началось гнойное воспаление орбиты. Разрушенный глаз пришлось удалить. Девушке было 19 лет.

Каждый год в результате травм и их последствий здесь удаляют в среднем 50 глаз. И столько же — из-за перфорации роговицы с выпадением внутренних оболочек и болящей глаукомы на слепых глазах. Когда, например, на слепом глазу начинается гнойный процесс. Или болит травмированный глаз. Боль посылает сигналы в мозг, который начинает вырабатывать антитела против собственных тканей второго глаза. Происходит воспаление, снижение зрения.

Это самая страшная проблема офтальмологической травматологии. Каково сказать тяжелобольному человеку: «Вам нужно удалить глаз!» Особенно, когда взамен пациенту нечего предложить.

— Вот потому-то мы и взялись за решение этой проблемы, стали думать о последствиях калечащих операций. А руководитель нашей кафедры, учебной базой которой и является отделение, Лариса Николаевна Тарасова подталкивала нас к освоению новых современных методов, — рассказывает Наталья Марачева.

Что они раньше могли предложить своему отчаявшемуся пациенту? Обычный протез — «стеклянный» малоподвижный глаз. Года три назад в центре начали внедрять эвисцероэнуклеацию. Что это значит? Глаз удаляется не целиком, как обычно, но оставляется его капсула с мышцами, которая сохраняет полный объем движений. В капсулу имплантируется биоматериал «Аллоплант», изготовленный во Всероссийском центре пластической хирургии глаза в Уфе (у Эрнста Мулдашева) для того, чтобы сохранить шаровидную форму, объем. Имплантированные ткани постепенно замещаются собственной соединительной тканью. И тогда на эту сформированную культю надевается протез глаза, как две капли воды похожего на ваш собственный. Но после операции должно пройти, как минимум, полгода, чтобы все процессы в орбите завершились.

— Огромное удовольствие от своей работы получаешь, — говорят врачи центра. — Смотришь на своего пациента и не знаешь, какой глаз протезировал.

Сегодня уже все двенадцать хирургов освоили новую технологию. Но протезист в центре один — очень опытный офтальмолог Ирина Сироткина. Ирина Анатольевна прошла специализацию в Москве и Уфе, у нее готовится диссертация, посвященная этим проблемам. Три года назад начала создаваться эта уникальная для Уральского региона лаборатория индивидуального протезирования зрения. Сегодня уже накоплен немалый опыт — целый альбом с фотографиями пациентов поражает воображение. В штате лаборатории, которой отведены два кабинета центра травмы глаза, работают два художника — они и создают глаза необходимой толщины, рисуют нужный цвет радужки, подгоняют объем. Стоимость этой красоты весьма скромная — 2,5 тысячи рублей. Сравните: цена протеза в столичных центрах России достигает 8 тысяч.

Сегодня идет оснащение новой лаборатории оборудованием. Лицензирование ее планируется на ноябрь.

— Вот тогда мы уже сможем гарантировать нашим тяжелым больным максимальный эстетический результат, — говорит на прощание Наталья Михайловна Марачева. — Это хоть в какой-то степени смягчит стресс от такого тяжелого удара судьбы, как удаление глаза.

Офтальмология в цифрах

К 60 окулистам Челябинска пациенты обращались в 2002 году 372918 раз.

В стационарах пролечено 7540 человек.

Основные заболевания: катаракта — 2601 человек (33%) и глаукома — 1892 (24%).

По поводу травмы глаза принято 957 пациентов (из них 134 ребенка), прооперировано — 620 больных.

Удалено 116 глаз.

Нина Чистосердова,
газета "Челябинский рабочий", 02.10.2003 г.